Первая поденка года

 Конец февраля. Оттепель почти полностью расто­пила тонкий слой снега. И только в тени верб, вдоль береговой кромки, которую зимой холодный север­ный ветер укрыл пышным снежным покрывалом, еще остались лежать серо-белые, грязные пятна та­ющего снега. В течение последней недели значи­тельно повысился уровень воды в ручьях и реках, и даже обычно спокойные, почти скользящие воды ручья Мюльбах превратились в угрожающие серо-коричневые пенистые потоки. Эта, порожденная действиями необузданных первобытных сил, кар­тина не пробуждала во мне желание взять в руки нахлыстовое удилище и рассечь первыми в этом го­ду забросами холодный весенний воздух.

Приближение весны

 Проходит несколько дней, вода в ручье вновь ста­новится спокойной и прозрачной, радуя глаз и приглашая к себе. Дневная температура значи­тельно превышает нулевую отметку, в мягком чис­том воздухе уже почти ощущаются запахи прибли­жающейся весны. Облокотившись о поручни моста, я смотрю вверх по течению, на появляющиеся из-за поворота воды Мюльбаха, который как бы пытается проскочить под нависшими над ним вет­вями верб. Поверхность воды усиливает бледный свет низко висящего солнца и отражает его, слепя глаза. Ни волн, ни ряби, ничего такого, что указы­вало бы на наличие течения. Вода кажется без­жизненно застывшей. Быстрый полет трясогузки прерывает мои размышления о зарыблении этого участка в прошлом году и возвращает меня к дей­ствительности. А может, быть уже..? Прищурива­юсь, чтобы лучше рассмотреть зеркально яркую поверхность ручья. Еще одна трясогузка устремля­ется к его середине, трепеща крылышками, зави­сает в воздухе, что-то склевывает с поверхности и торопится назад к родному берегу. Свое удоволь­ствие она выражает, покачивая хвостиком, и как будто хочет сказать: «Да-да, я кое-что поймала». Вдруг в нескольких метрах от меня на воде неожи­данно появляется кружок, такой маленький и не­решительный, оставленный всплывающей рыбой, и еще один примерно в двух метрах от него. У ме­ня такое ощущение, как будто через меня прошел электрический разряд. В голове сразу закружились обрывки ка­ких-то немыслимых видений и воспоминаний. Неужели они уже... — и это действительно они! Вылетают пер­вые поденки этого года, представители вида Baetis rhodani. Сколько же сил и нервов я тратил, чтобы в малейших деталях воспроизвести это крылатое насекомое, как снежинку положить прямо перед носом всплывающей рыбы, и, к сожалению, зачастую безрезультатно. И вот после многолетних экспериментов я все-таки понял, в чем дело, по крайней мере, надеюсь, что понял.

 Спешу к машине, собираю восьмифутовое удилище, ныряю в ко­роткие утепленные сапоги, надеваю жилет и — скорей к поворо­ту ручья. Здесь есть свободное от водной растительности место, где благодаря большой глубине и медленному течению всегда держится рыба, причем исключительно у поверхности. Последние метры до моего любимого места преодолеваю на безопасном уда­лении от берега, пригнувшись и опустив удилище, чтобы преда­тельская тень на воде или световой блик преждевременно не насторожили рыбу, и замираю перед засохшими стеблями куста ин­дийской недотроги. Этот вымахавший в высоту реликт прошлого лета не дает моей фигуре проявиться на фоне неба, хорошо размывает ее очертания и позволяет слиться с окружением. Все свое внимание я концентрирую на поверхности воды у прямого отрез­ка береговой линии и вижу, как течение сносит целую флотилию поденок Large Dark Olives вперемешку с кругами от всплывающих рыб. Это сигнал к немедленным действиям, так как по опыту знаю, что в начале вылета рыбу можно обмануть и не очень точной имитацией насекомого, в то время как в конце этого процесса, как се­годня во второй половине дня, она становится уже более внима­тельной. Понятно, что с полным желудком становишься более разборчивым и начинаешь высматривать только лучшие куски торта. Достаю прозрачный плавающий подлесок и петлей закреп­ляю его на конце шнура. Для поводка я беру примерно один метр лески диаметром 0,14 мм и слегка натираю ее зубной пастой из тюбика. Этот прием позволяет поводку легко преодолеть поверх­ностное натяжение воды, предательский кусок нейлона сразу же тонет и становится невидимым. К поводку я привязываю обезжи­ренную имитацию поденки Baetis rhodani — мушку Delta Wing Emerger на крючке № 14.

 Я выбираю из всплывающих рыб ту, которая по размерам остав­ленного на поверхности круга представляется мне наиболее инте­ресной, и одним-двумя короткими взмахами удилища кладу мушку недалеко от ее стоянки. Пока шнур находится в воздухе, а подле­сок пружинисто разворачивается, увожу конец удилища влево и опускаю всю оснастку на воду перед рыбой. В этом случае форель видит сначала мушку и лишь потом поводок и подлесок. Этот за­брос, именуемый Reach Cast, является одним из тех, которые сле­дует применять при ловле поперек или немного наискось по тече­нию. При этом значительно повышаются шансы на успех, посколь­ку возможность того, что подлесок может спугнуть рыбу, практиче­ски исключена. Кружок на воде как бы от капли дождя подсказы­вает мне точку, где легла моя мушка. Delta Wing Emerger настолько естественно висит в поверхностной пленке воды, что я могу раз­глядеть только выступающую над водой светлую верхнюю часть грудки. С легкими подергиваниями и короткими остановками сплавляю мушку к месту стоянки рыбы. Подняв бур­ную, агрессивную волну, рыба берет мушку, и я рез­ко подсекаю, поднимая удилище. Сражение длится недолго, и вскоре я отпускаю ее, прекрасную ручье­вую форель, назад в еще ледяные воды Мюльбаха.

Вылет, несмотря на снегопад

 Baetis rhodani — вид по­ден­ки, ко­то­рую од­ной из первых мож­но встре­тить на по­верх­но­сти во­ды. Я на­блю­дал ее роб­кий, не­ре­ши­тель­ный вы­лет уже в на­ча­ле фев­ра­ля, ко­гда хо­ло­да не­мно­го от­сту­па­ли Baetis Rhodaniи стоя­ла хо­ро­шая по­го­да, при­чем, что осо­бен­но уди­ви­тель­но, по­ля и лу­га в это вре­мя еще бы­ли по­кры­ты тол­стым снеж­ным ков­ром. Что же ка­са­ет­ся мас­со­во­го вы­ле­та, то он, по мо­ему мне­нию, про­ис­хо­дит в рай­онах сред­не­го­рья и рав­нин­ных рай­онах в мар­те, а в бо­лее хо­лод­ных гор­ных ре­ках - в ап­ре­ле и на­ча­ле мая. Это ши­ро­ко рас­про­стра­нен­ное и ис­клю­чи­тель­но под­виж­ное на­се­ко­мое вы­ле­та­ет обыч­но в обе­ден­ные ча­сы или пер­вые по­сле­обе­ден­ные, при­чем да­же слу­чай­ный сне­го­пад не в со­стоя­нии по­ме­шать ему рас­пра­вить над по­верх­но­стью во­ды свои тем­но-корич­не­вые кры­лья. Ко­ли­че­ст­во на­се­ко­мых, поя­вивших­ся на свет в пе­ри­од мас­со­во­го вы­ле­та, мо­жет быть весь­ма зна­чи­тель­ным, и они, без со­мне­ния, яв­ля­ют­ся ос­нов­ным, лег­ко дос­туп­ным для рыб кор­мом в это вре­мя го­да. Осо­бен­но ха­рак­тер­ным яв­ля­ет­ся так­же и то, что те­че­ние сно­сит уже вы­лу­пив­ших­ся на­се­ко­мых на зна­чи­тель­ные рас­стоя­ния, пре­ж­де чем они це­ле­уст­рем­лен­но пе­ре­ле­та­ют в при­брежные за­рос­ли. В то же вре­мя жи­вых или по­гиб­ших на­се­ко­мых в ста­дии има­го срав­ни­тель­но ред­ко удает­ся на­блю­дать на по­верх­но­сти, по­сколь­ку осо­би жен­ско­го по­ла спол­за­ют под во­ду для от­кла­ды­ва­ния яиц на кам­ни, то­п­ля­ки или во­дя­ные рас­те­ния.

Плавающая нимфа

Нимфа поденки Baetis rhodani относится к группе активных пловцов, которая, как дельфин, работая брюшком вверх и вниз, может доволь­но быстро перемещаться над крупнозернистым донным субстратом. Окраска этой подвижной личинки поденки идеально сочетается с по­лумраком окружения, причем у ее оливково-крапчатого защитного наряда перед вылетом верхняя часть грудки становится почти чер­ной: это видны зачатки крыльев.

 Когда наконец приближается время всплытия и метаморфоза, движе­ния нимф становятся нервными и лихорадочными. Течение несет их у самого дна до тех пор, пока сильные плавательные импульсы не по­могут им направиться к поверхности. Естественное поверхностное натяжение воды представляет собой как бы эластичную резиновую пленку, через которую этим маленьким живым существам прежде всего нужно пробиться. Бурное сражение за свободу прерывается пассивными паузами отдыха. Обессиленная нимфа вытягивает все свои шесть ножек и, повиснув в пленке поверхностного слоя воды, дрейфует по течению. Иногда она даже немного погружается, чтобы набраться сил для нового спринта наверх. Движения нимфы на этой фазе развития удачно имитирует моя мушка Floating Nymph.

 Как только нимфе наконец удается протолкнуть через поверхность воды верхнюю часть передней груди, немедленно начинается процесс вылупливания, причем вместе с грудкой, головкой и ножками назад, и наискось рас­правляются большие главные перепончатые крылья. Это — переход насекомого из водной среды, в которой оно развивалось, в новую, воздушную среду. Именно сейчас наступает тот самый момент, когда рыбы буквально теряют рассудок, реагируя на этот «главный раздражитель» или эту «главную картину». Во время вылета Baetis rhodani наши форелевые предпочи­тают исключительно мушки Delta Wing, имитирующие поденку в момент превращения во взрослую форму. Весьма удивительно, что плавающая нимфа и последующее длительное пребывание крылатых насекомых на поверхности воды не вызывают у рыб особого интереса. Какими бы при­чинами это ни объяснялось, но рыбы, как правило, игнорируют эти стадии развития насекомых. Необходимость ловли на нимфу и крылатых субима­го возникает редко и связана в основном с какой-то конкретной ситуаци­ей, течением и глубиной. Так, например, я добивался прекрасных результа­тов с крылатой мушкой Ghost Fiber Dun на участке ниже мелкого шумного переката, после чего я попытался связать нечто свое.

 У меня получилась специальная мушка, которая варьируется в зависимости от размера и рас­цветки и относится к моим самым уловистым образцам. В части силуэта, глубины погружения и заметной расцветки она и сегодня является для ме­ня наилучшим вариантом при ловле разборчивой и капризной рыбы и сво­им внешним видом идеально имитирует крылатую форму всех видов поде­нок, начиная с крошечной Caenis и кончая крупной Ephemera.

Roman Moser

Перевод А. Водяницкого